Первая публикация пьесы Чехова «Вишнёвый сад»

Сборник товарищества «Знание» за 1903 год. Книга 2

— СПб.: Типография Исидора Гольдберга, 1904.

318, [2] с. 20х14 см.

Во владельческом полукожаном переплёте эпохи с золотым тиснением по корешку. В хорошем состоянии.

«Вишнёвый сад» — последняя пьеса Чехова, завершённая им на пороге первой русской революции, всего за год до его смерти. Замысел пьесы возник у Чехова в начале 1901 года. Пьеса была закончена 26 сентября 1903 года.

Константин Сергеевич Станиславский в своих воспоминаниях об Антоне Чехове писал: «Послушайте, я же нашел чудесное название для пьесы. Чудесное!» — объявил он, смотря на меня в упор. «Какое?» — заволновался я. «Вишнёвый сад», — и он закатился радостным смехом. Я не понял причины его радости и не нашёл ничего особенного в названии. Однако, чтоб не огорчить Антона Павловича, пришлось сделать вид, что его открытие произвело на меня впечатление… Вместо объяснения Антон Павлович начал повторять на разные лады, со всевозможными интонациями и звуковой окраской: «Вишневый сад. Послушайте, это чудесное название! Вишневый сад. Вишневый!»… После этого свидания прошло несколько дней или неделя… Как-то во время спектакля он зашёл ко мне в уборную и с торжественной улыбкой присел к моему столу. Чехов любил смотреть, как мы готовимся к спектаклю. Он так внимательно следил за нашим гримом, что по его лицу можно было угадывать, удачно или неудачно кладёшь на лицо краску. «Послушайте, не Вишневый, а Вишнёвый сад», — объявил он и закатился смехом. В первую минуту я даже не понял, о чём идет речь, но Антон Павлович продолжал смаковать название пьесы, напирая на нежный звук «ё» в слове «Вишнёвый», точно стараясь с его помощью обласкать прежнюю красивую, но теперь ненужную жизнь, которую он со слезами разрушал в своей пьесе. На этот раз я понял тонкость: «Вишневый сад» — это деловой, коммерческий сад, приносящий доход. Такой сад нужен и теперь. Но «Вишнёвый сад» дохода не приносит, он хранит в себе и в своей цветущей белизне поэзию былой барской жизни. Такой сад растёт и цветёт для прихоти, для глаз избалованных эстетов. Жаль уничтожать его, а надо, так как процесс экономического развития страны требует этого».

Первая постановка пьесы состоялась уже 17 января 1904 года в МХТ под руководством Станиславского и Немировича-Данченко; Раневскую сыграла Ольга Книппер-Чехова, Гаева – сам Станиславский, Трофимова – Василий Качалов.