Дудинцев, В.Д. [автограф] Не хлебом единым. Роман

— М.: Современник, 1979.

414, [2] с. 20,5х13 см.

В издательском тканевом переплёте. В хорошем состоянии.

На титульном листе автограф Владимира Дудинцева: «Юрию Кузьмичу Гарбузу — с чувством искренней симпатии. В. Дудинцев 10.4.81».

Владимир Дмитриевич Дудинцев (191821998), известный в первую очередь как автор романа «Не хлебом единым», разделил со своим произведением судьбу замеченного, но раздавленного и оставленного позади подснежника. Доклад Никиты Хрущёва «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа» был обнародован в 1956 году, в один год с началом развенчания культа личности Сталина. Первый секретарь ЦК КПСС отмечал, что в книге Дудинцева «предвзято надёрганы отрицательные факты…», и что в ней «есть и правильные, сильно написанные страницы, но общее направление… неверно в своей основе». Парадоксально, что именно с того момента берет отсчёт культурный дискурс периода хрущевской оттепели, связанный в том числе с процессом десталинизации творчества.

Роман «Не хлебом единым», поначалу ставший бестселлером очередного номера «Нового мира», в скором времени был публично раскритикован и изъят из продажи, а его автору были закрыты двери в любое поле литераторской или публицистической деятельности. Несмотря на то, как Хрущёв видел «тесную связь литературы и искусства с жизнью народа», восторженные письма приходили в редакцию «Нового мира» вплоть до 1960 года, когда издания романа перепродавались от одних владельцев к другим по завышенной в пять раз цене.

Когда в 1964 году к власти пришёл Леонид Брежнев, роман «Не хлебом единым» вновь стали печатать, поначалу частями в журналах, а затем дважды – в 1968 и 1979 гг. – отдельными изданиями. Однако исследователи отмечают, что это было связано скорее со стремлением нового руководства оппонировать публикацией романа сторонникам Хрущёва, и со стороны народа такого широкого спроса, как в 1956 году, уже не было. Более того, гонения на Владимира Дудинцева нередко ставили в сравнение с преследованием Александра Солженицына, обозначая, что последний пережил гораздо бо́льшие испытания. Тем не менее, «Не хлебом единым» в конечном итоге начали воспринимать как «устаревшее диссидентство», роман стал важным феноменом в свете начала новой эпохи свободы слова в СССР.