Февральский, А.В. [автограф] Десять лет Театра Мейерхольда

— М.: Издательство «Федерация», 1931.

99 с. 17х12,5 см.

В иллюстрированной издательской обложке. В хорошем состоянии. В специально изготовленном футляре.

На обороте передней сторонки обложки автограф автора: «Володе Земскову „10 лет“ через 27 лет дружески. 1931–1958. А. Февральский» и экслибрис адресата автографа Владимира Земскова.

Приход к власти большевиков на рубеже 1910–1920-х гг., с которого начали радикально пересматриваться многие аспекты русской общественной жизни, не мог не затронуть театр, ставший к тому времени одним из основных видов искусства. Многие столичные театры, на первых порах подвергшиеся национализации, тем не менее сохранили консервативный уклон в постановке драматургических произведений. На фоне роста новых художественных и литературных течений в начале века действительно можно было отметить растущее число театральных экспериментов, публике преимущественно преподносили старые пьесы с устаревшими техническими и актёрскими приёмами. В силу державшихся на протяжении многих лет драматургических особенностей такие театры, как Малый театр или МХАТ, даже после революции продолжали в первую очередь апеллировать к устоявшимся нормам, а не развиваться во внезапно возникшем пространстве.

В своей книге по случаю юбилея Государственного театра им. Всеволода Мейерхольда Александр Вильямович Февральский, работавший с режиссёром с момента появления ГосТима, отмечает, что «условный театр создал… ряд формальных и технических предпосылок для построения нового, революционного театра», и именно Мейерхольда он называет его «вождём». С 1917 по 1920 гг. в России появилось 27 новых профессиональных сцен, актёрское мастерство на любительском уровне стремительно начали перенимать люди самых разных родов деятельности, изначально не имевшие к драматургии никакого отношения. Оперная певица Н.А. Обухова, отмечала что «от прежнего пресыщенного и скучающего зрителя императорских театров» новых энтузиастов «отличало необычайно чуткое отношение к спектаклю, огромная непосредственность, жажда знаний», что «каждый, даже рядовой спектакль превращался в праздник».

За десять лет Всеволод Мейерхольд вывел искусство драматургических постановок на тот уровень, который не мог бы быть достигнут без разрушения прежних консервативных театральных устоев. Однако, несмотря на очевидные успехи режиссёра, многим публицистам и чиновникам его эксперименты по смешиванию классических приёмов с авангардными казались все менее и менее уместными. Представитель немецкой драматургии того времени Эрнст Толлер жаловался в своем письме Анатолию Луначарскому, что Мейерхольд «снижается в натурализм», и даже сам нарком просвещения, всегда выступавший в поддержку режиссёра, начинал проявлять недовольство его постановками. Несмотря на трагические события конца 1930-х гг., Александр Февральский всё же напишет, что «основным устремлением “Красного Октября”», одного из проектов режиссёра в первые годы после революции, «было сделать театр одним из орудий революционной борьбы и строительств”» По мнению многих театральных исследователей, Мейерхольду это удалось.