Сукенников, М.А. Петербургская гниль. Точки над i

— Berlin: H. Caspari, 1913.

[2], 275 с. 18,5х13 см.

В специально изготовленном полукожаном переплёте. В очень хорошем состоянии.

Скандальная книга, выставившая закулисье петербургских и московских театров в самом неприглядном свете. Апогей обличительной публицистики Михаила Сукенникова, положивший конец его карьере в России.

В книге Сукенников критикует Шаляпина («большой певец с хамскими манерами и мелкой душонкой»), Ходотова («устроил из своей квартиры кабак для актёров и литераторов»), Бахрушина («меценатствует на гроши, а шумит на целый рубль»). Приводит доказательства того, что в театрах «всё и вся базируется на личных симпатиях, протекции и попустительстве», театры заселены «премьершами» и давно превратились в сады «интриг, сплетен и капризов».

«Совершенно понятно… почему книга С. вышла за границей. Целый ряд страниц этой книги содержит совершенно ясную клевету, при наличности которой предприимчивому автору не миновать бы тюремного замка» (Фортунатов Л. Сплетни или разоблачения // Журнал журналов, №12, 1915).

Михаил Александрович Сукенников (1876–1948) учился в Берлинском университете и начал публиковаться в Берлине. Писал о политике, театре, литературе, общественных проблемах, выбирая наиболее злободневные темы – женское образование, положение русских студентов за границей, сионистское движение. В первые годы ХХ века работал берлинским корреспондентом нескольких российских изданий.

Пытался наладить собственную издательскую деятельность, в частности издавал М. Горького, но не раз обвинялся в вольном обращении с авторскими текстами.

В 1905 году Сукенников, приверженец революции, переехал в Петербург, решив посвятить себя театру. Он пишет и переводит пьесы, пробует ставить спектакли. Отдельные его работы имели успех, но в целом ему не удалось закрепиться в этой сфере. Семь лет Сукенников «варился» в театральной среде, придя к неутешительному выводу, что всё там подчинено рекламе.

Журналистская деятельность Сукенникова так или иначе была связана с разоблачениями. Среди его публикаций «Петербургская гниль» вызвала наибольшую волну недовольства, и Сукенников вынужден был вернуться в Берлин. С началом Первой мировой войны он переехал в Данию и потом странствовал по Европе, занимаясь преимущественно политической журналистикой.